Начал переводить корону дейлмарка. Двести слов в час. Ну ахуеть я быстрый.

---

 John R. Harvey, велкам! Вот лиса:

@темы: Помощь зала

---

Аггрррррхъ! Игра по Революции грядёт. Я весь в нетерпении. Прощай работа и ЗФБ (хотя, что обещал я всем всё донесу).

@темы: Реинкарнация, Что-то будет

---

Я охуел. Тру о фейк, интересно

07.01.2014 в 21:27

Пишет  крыса-клархен:

Диффалия

В недрах Reddit некто под ником DoubleDickDude пишет: “Я парень с двумя пенисами. Оба в рабочем состоянии. Я родился с Дифаллией. Нет, я НЕ поглощал своего близнеца. Это никак не связано с наследственностью. Я бисексуален, и состою в серьёзных отношениях с мужчиной и женщиной. На сторону мне можно сходить разве что с Джеймсом Франко… ”

кто еще не понял, дальше будет хуй. даже два.

@темы: Помощь зала

---

07.01.2014 в 00:00

Пишет  Веселый робот:

Вокруг елки
Автор «Метро 2033» Дмитрий Глуховский написал новогоднюю сказку

Бенгальский огонь уже догорал, пора было входить, но жена никак не унималась.
— Заткнись, — попросил ее Леха по-хорошему.
— И телефон у тебя запаролен. Хрена ли у тебя телефон запаролен, если тебе скрывать нечего? — она продолжала шипеть.
— Оля. Оль. Давай потом, а?
— Нет, ты давай скажи мне пароль. Давай почитаем смс-ки твои вместе. Ты же ангел, чего тебе бояться?
— Мам? — донеслось из маленькой комнаты.
— Вот ты сука все

...читать дальше (еще 9730 символов) >>

-таки, — процедил Леха и толкнул дверь, пока сын не вскочил сам.
— С Новым годом! — вместе добренько сказали они с Олькой.

Огонь догорел, моргнул красным и сдох.
— А под елкой?...

На Санькину мордаху падал желтый клин из приоткрытой двери в коридор, и он смешно щурился на свету. Но сна не было в его глазах: наверняка так и не смог задремать, все промаялся до двенадцати. Подслушивал?
— А под елкой подарок! — улыбнулся ему Леха. — Крутой!
- Уау! — Санька выпрыгнул из-под одеяла и — в трусах и майке — метнулся в большую комнату.

Леха все с той же улыбкой, не глядя на жену даже, чтобы улыбка не прокисла нечаянно, шагнул за ним следом в большую комнату. Сын уже выволакивал из-под искусственной елки, из-под неприятной, как волосы Кобзона, хвои, здоровенную коробку.
— Почему? — в Санькином голосе скрипнуло-визгнуло разочарование.
— Что почему?
— Почему железная дорога?!
— А что? — не понял Леха.
— А я тебе говорила, — вставила Олька. — Говорила или нет?
— Потому что железная дорога, — твердо сказал Леха. — А что надо было?
— Трансформера! На пульте! — в глазах у Саньки дрожала вода, готовясь пролиться.
— Трансформера?!
— А я тебе говорила!
— Трансфооормера! Робота!
— Какого еще трансформера?! Какого тебе на хер трансформера?!
— На пульте! На пульте! — отчаянно верещал Санька.
— Как ты с сыном разговариваешь?! — опять полезла Олька.
— Сволочь ты! Сволочь неблагодарная! И ты! Оба вы! — Леха вырвал у зареванного Саньки коробку и вытолкал его в прихожую. — Предатели! И ты иди!
— И пойду!
— Иди-иди! Говорила она мне!
— Конечно, говорила! Только ты ничего, кроме своей работы, в черепушку свою пускать не хочешь! Работа! Секретаршу он пялит свою! Извини, любимая, сегодня навалилось! Навалилась она на него! А я извиняй! Мудотряс!
— Вали! Слышишь?! Не доводи!

Леха и ее схватил за руку и выпроводил-вышвырнул из большой комнаты, шваркнул дверью, задвинул ее тяжеловесной советской тахтой в суровый северный цветочек, да еще и придавил своей стокилограммовой задницей, будто иначе тощая Олька и четырехлетний Санек смели бы ее и ворвались к нему.

Но у тех были другие дела: Олька повела сына умывать и чаем отпаивать. На кухне ждал и помазанный уже майонезом оливье, и бутерброды с красной икрой. Все нормально бы было, если бы не эта смс-ка.

— Трансформер, сука… — вытуживая из себя последнюю каплю праведного гнева, рыкнул Леха.

Железная дорога валялась, брошенная, на полу. Этот засранец даже распаковывать ее не начал.

— Неблагодарный… Неблагодарные… Да идите вы…

Леха сполз с тахты, опустился на колени перед красивой коробкой, нащупал, где там у нее было склеено, попробовал запустить свои толстые тупые пальцы в шов, но только взбесился от неподатливости упаковки еще больше и просто разорвал коробку на две неравные части. Отшелушил картон и осторожно извлек из цветастой скорлупы сокровище: пластиковую белую форму, в гнездах которой аккуратно были разложены секции рельсов: тридцать прямых, пятнадцать закругленных, три тупика и две развилки со стрелкой. Поезд — пассажирский, с зеленым локомотивом и синими уютными вагончиками — он аккуратно отложил в сторону, чтобы не сесть на него случайно. И принялся собирать по секциям железную дорогу, пуская ее вокруг царапающейся елки-Кобзона, под синтетическими лапами, под пластмассовыми китайскими игрушками, подделанными под стеклянные советские, мимо перемигивающихся фонариков гирлянд.

— Почему железная дорога? — повторил он вслед за Саньком.

Жаль, что коробку порвал, подумал Леха. Могло бы отличное депо получиться. А теперь как его делать?

Он снизу, с карачек, оглядел комнату — и на секундочку вдруг повело его, на секундочку показалось, что комната стала такой же огромной, как в детстве была. Потом, чтобы стряхнуть морок, он вскочил, похлопал зачем-то себя по коленям, шагнул к книжному шкафу, сгреб с полки сразу восемь томов никогда не читанного Толстого и вернулся с ним вниз — строить из книг железнодорожное депо. Три книжки с одной стороны, три с другой, одна — крыша, и еще одна — как будто ворота. Супер.

Ну не засранец разве Санька после этого?

Развилку со стрелкой Леха устроил на выезде из депо им. Толстого, провода все, какие надо, подсоединил, поставил на крошечные рельсы колесики поезда… Не с первого раза. Тут детские пальцы нужны, тонкие, чтобы с первого раза в такую мелкотень попасть.

Так. Все готово вроде.

— Поезд Соликамск — Москва отправляется с первого пути, — произнес Леха, зажав себе пальцами нос, чтобы было похоже на гнусавый станционный громкоговоритель, и почувствовал, как от такого идиотизма к его тяжелой башке прилила густая кровь.

Врубил тумблер, и поезд дернулся, и сиганул вперед, и почухал, описывая слишком быстро круг за кругом мимо фонарей и игрушек, петляя около железного штыря, на который была надета кобзонья фальшивая хвоя.

Отсюда, с карачек, игрушечный состав смотрелся почти как тогда, в детстве, почти как настоящий, но так-так, да не так. Была какая-то разница.

Карачки изменились, понял Леха, выросли. Ниже надо пригнуться и ближе к путям прижаться. Тогда, может, получится.

И он вжал висок в ковер, и с такой муравьиной высоты стал наблюдать прибытие поезда, мелькание окон, удаление, чтобы снова ждать прибытия… Тридцать лет должно было пройти, чтобы этот поезд доехал до него наконец! Тридцать! Не такой же, конечно, хотя он три магазина обошел, выбирая — чтобы был прямо как у Серого из третьего подъезда. Чтобы был именно такой, о котором он всегда мечтал.

Только тот поезд четверть века уже, как списали в утиль, и нынешние поезда, как и елочные игрушки, все китайские, а советскими только притворяются. Как туда попасть обратно?

Как же тогда ему этот поезд был нужен! Как нужно было строить железную дорогу, собирать ее, расставлять вдоль рельсов тусклых солдатиков, перекрывать ее зеленой игрушечной бронетехникой, устраивать ограбления, играть в Ярославский вокзал в Москве, самому в этом поезде в Москву на елку ехать… Только хер ему был, а не железная дорога. Отец сказал как отрезал. Леха три года кряду ждал такую коробку на Новый год и на дни рождения, а получал ерунду какую-то. Пеналы, книжки, и в лучшем случае — модель истребителя для склеивания. Только в этом истребителе винты «Моментом» намертво всаживались, и пилотов не было видно из-за того, что стекляшку кабины Леха, пока собирал эту штуковину, всю клейкими пальцами захватал. И вообще — истребитель одно дело, а железная дорога — совсем другое. Железная дорога — лучшая игрушка. Какие к херам трансформеры?!

Ну и как туда попасть? Никак, вот как.

— Тогда надо было, — сказал сумрачно Леха, останавливая поезд. — Тогда надо было, бать. Вот что.

Леха поднялся с затекших своих толстых колен, привалился спиной к тахте, вытянул уставшие от несбыточного детства ноги. Нашарил в кармане телефон, включил обратно звук, и тут же посыпались, тренькая, поздравления. От коллег, от пацанов из мотобригады, от разжиревших одноклассниц, чудищ болотных… И снова от родителей.

«С Новым годом, сын! Любим, гордимся! Мать, отец».

— Да пошел ты в ж…, — Леха потер сообщение. — Гордится он. Теперь гордится. Раньше-то где ты был? До пенсии до своей ты где был? Гордись теперь, на!

Книжки он что дарил-то? Тупым считал потому что. Потому что Леха должен был дворником стать без мозгов-то. Только вот ничего, не стал, хотя особо и не читал ничего. Пробился как-то, батя, и без тебя, и без твоих книжек. А ты поздравляй теперь, лебези. Пенсия-то восемь тысяч у тебя, инженера.

— С Новым годом, — припечатал отца Леха, продолжая смотреть в пустой, погасший уже экранчик смартфона. — Козел.

Поезд стоял под елкой, припорошенный снегом-ватой, словно застряв на каком-то забытом и заметенном полустанке. Леха нагнулся к розетке, вырвал зло штепсель, обесточил локомотив окончательно.

Подошел к забаррикадированной двери, прислонился к холодной деревяшке, крашенной масляной краской, ухом, затаился.

Тихо там было.
Может, ушли? К бабке пошли, к Олькиной матери?
Что-то шелохнулось у Лехи в потрохах, что-то сжало тоскливо, и он опять как перышко отмел тахту в сторону, рванул дверь и вывалил в короткий коридор, увешанный видами каких-то якобы русских деревень, отпечатанных на фольге, — Олькин вкус.

Заглянул на кухню.
Оба сидели там, молчаливые, надувшиеся.
Кучки оливье в тарелках лежали нетронутые.
Бутерброд с икрой Санька откусил только раз и отложил.
Леха втиснулся, отодвинул себе со скрежетом табурет, сел.

— Отец это, — буркнул он Ольке. — Отец писал, дура. Нет у меня любовниц.
— Ты позвал его к нам? — исподлобья взглянула на него жена.
— Вот опять ты! Не буду я его звать, понятно? Не хочу я его звать!
— Как не люди прямо, — сказала Олька. — Покажи.
— Я стер.
Она уставилась на него колко, но потом скользнула взглядом на беззвучно всхлипывающего Саньку и укротилась.

— Правда? — спросила она как-то по-другому совсем, как-то по девчачьи тонко, так спросила, как в школе спрашивала бы.
— Честно. Правда.
Олька кивнула и долго вздохнула, освобождаясь от обиженной судороги.
— Че вы икру-то не едите? Заветрится же, — сказал Леха. — Ешь, Сань.
— Ты тоже ешь.
— И я буду, — Леха сграбастал самый большой бутерброд и сразу половину откусил.
И все зажевали сосредоточенно. Олька телевизор включила, на Баскова посмотреть, тот занял своей глупой болтовней их неловкую пустоту, и сразу полегчало как-то.

— Па, — промычал Санька. — Па! А покажешь, как поезд ездит?
— Да ладно, че! — улыбнулся икряно ему Леха. — Не прикидывайся с отцом-то! Завтра в игрушечный магазин пойдем. Выберешь сам себе своего трансформера, как тебе нужно.
— Правда? — Санька даже жевать забыл от счастья.
— Ну, — утвердительно кивнул ему Леха. — Хер ли с тобой поделаешь, если ты в реальных игрушках не понимаешь?

---

Название: Думай, что пишешь
Размер: 530 слов
Предупреждения: нецензурная лексика

— Ну, — сказал автор, нависая над черновиком, — ебитесь!
Со страниц черновика на него мрачно смотрели бессменные герои его лучшего сериала-бестселлера: опер убойного отдела подполковник Петров, чернявый, кряжистый умница сорока с гаком лет, и его напарник, майор Шаройко, двухметровый лобастый белорус с медвежьим взглядом. Серийный убийца-насильник по кличке Крёж, которого по задумке автора только что поймали, тоже смотрел. Во взгляде его были безразличие и безнадёжность.
— Степаныч, — осторожно начал Петров, — может, не надо? Я ж женат...
— Надо, Миша, надо, — по-отечески нежно сказал автор и написал ещё одно предложение. Рука Петрова как бы сама собой легла на ляжку Шаройко, чем вызвала ещё большее остекленение взгляда последнего. — Никого, Миша, твоя жена и твоя ориентация не колыхает, ни на столечко...
— Ща въебу, — обречённо пообещал в это время Шаройко Петрову. Петров смотрел на Шаройко со страхом — майор явно не шутил, а после его въёба живых, волей автора, не оставалось.
— Поверьте мне, хлопцы, — между тем говорил вдохновенно Степаныч, автор с мировым именем, лауреат премии Букера и любимец публики, — поверьте мне, лучше это сделаю я, чем какая-нибудь Люся Магазинова из-под Малгобека.
— Степаныч, — заговорил Петров и почуял такую тоску, какой не испытывал даже, когда в последней главе ему в незащищённый броником живот Горбач направил заряженный вальтер, — Степаныч, да ты чего, какая Люся, нас же мужики читают в основном.
— Это ты так думаешь, — горько усмехнулся автор, — школьницы и студентки вас просто обожают, хлопцы, соками на вас исходят, брызжут, так сказать, только стаканы подставляй...
Степаныч написал ещё одну фразу, и Шаройко начал судорожно плакать. Тут Петров понял, что дело — труба.
— Степаныч! — заорал он, прижимаясь к Шаройко и глядя на него так, как смотрят на готовую взорваться динамитную шашку. — Степаныч, ты пойми, если про нас напишет эта самая Люся, так про это узнают от силы двадцать добровольцев, а если ты — вся страна, вовек не отмоемся... Степаныч!
— Ну уж нет! — рявкнул автор. — Нет уж, мои милые, вы не читали, что творится на всяких сраных фикбуках, а я читал! Не дам! Не дам похабить святое, лучше сам! Сам испохаблю самым высоким штилем! Да что эти люси понимают в настоящем мужском сексе?! А?!
Крёж во время этой ожесточённой дискуссии делал вид, что он тут ни при чём, и надеялся, что его пронесёт. Безумный взгляд Петрова, которого уже обхватил по-медвежьи всхлипывающий Шаройко, зацепился за сутулую фигуру Крёжа.
— Степаныч, — захрипел Петров, чувствуя, как его трясёт отнюдь не от страсти. — Степаныч, а давай мы с Шаройко этого гавра выебем, а? В два ствола, ну?
Тут же Петров почувствовал, что может пошевелиться, Шаройко тоже ослабил хватку и перевёл дух.
— Головааааа, — уважительно прошептал он Петрову, которого любил без меры, и восхищался которым почём зря.
— Хмммм, — задумался автор, — а что, это может быть забористо... Давайте! Только не надейтесь, что избежите секса между собой, хлопцы. Я уже всё решил. Ты, Шаройко, глаза не заводи, не заводи, ты ж в армии служил. А я для тебя важнее любого главнокомандующего... Ладно, давай, Петров, ты бери его в рот, а ты, Шаройко, в жопу... Ну, хлопцы, понеслась!
— Ох всё-таки чуяла моя душа, что пидорас ты, Степаныч, — процедил сквозь зубы Петров, расстёгивая ремень, и подмигнул Шаройко. — А про между собой, Саня, мы ещё посмотрим, из чеченского плена бежали, и тут выкрутимся.
Шаройко вытер глаза, посмотрел с надеждой на начальника и рывком стянул портки с начавшего выть Крёжа.

@темы: Текстовки

---

Решил вот написать про троллинг. Серёга Visioner вдохновил.
Итак.
Троллинг - это слова или действия, своей целью имеющие задеть адресата и вызвать у него ответную реакцию, как правило негативную. Грубо говоря - троллинг это провокация.

Классификация троллинга

По намеренности:
- Сознательный троллинг
- Бессознательный троллинг

Как говорится, в этих ваших инторнетах не поймёшь, кто реальный тролль, а кто долбоёб.

1. Сознательный троллинг делится на функциональные ветки:

- Развлекательный (творческий)

Трудно поверить, но часть людей получает искреннее наслаждение от набрасывания говна на вентилятор и последующего наблюдения за полыханием жоп, попавших под раздачу. Эти тролли троллят ради лулузов, именно они чаще всего оказываются тру-жирными троллями и получают еду на просторах сети. Помимо прочего, некоторые из них так самовыражаются, здесь вступает в свои права творческий аспект троллинга. Хорошую годную разводку придумать непросто, но умельцы есть.

- Исследовательский
Есть люди, которые с помощью троллинга прощупывают почву - оценивают адекватность человека, его умение сохранять лицо при обмётывании его калом. Таким троллингом чаще занимаются работодатели в реале, чем посторонние люди в интернете. Но и в сети такое бывает, сохранив лицо перед троллингом, вы навсегда заработаете высочайший респект в глазах тролля и понимающих людей.

- Манипулятивный
С помощью троллинга можно достичь определённых целей - достичь популярности, вызвать чёрный пиар, вывести оппонента из себя и продемонстрировать форуму его некрасивое поведение, можно заставить человека уйти оттуда, откуда его хочет выжить тролль. Можно прощупать и узнать слабые болевые точки человека, после чего использовать их когда угодно, выводя его из строя и лишая возможности вести конструктивный диалог.

- Риторический
Риторический троллинг обычно помогает во время полемики: часто вставляя типовые фразы, несущие в себе завуалированное оскорбление оппонента, унижение его авторитета и достоинства, можно быть весьма эффективным в спорах. Люди, которые просекают такие фишки - быстро требуют их прекратить, но в целом, их трудно заметить - переход на личности иногда бывает крайне невинным и незаметным, межтем, ни один уважающий себя полемист не будет дискутировать с человеком, использующим грязные приёмы полемики, которые суть ничто иное, как тонкий троллинг.

- Протестный
Протестный троллинг несёт в себе протест против чего либо. Дети троллят родителей, которые ограничивают их свободу, Пусси-Райот и Арт-группа Война троллят государство и обывателя, потому что чувствуют, что кольцо сужается. Атеисты троллят православных, православные - атеистов. Круче всех троллят Мусульмане.

- Карательный
Имеет своей целью покарать анально неугодного - высмеять ханжу или ЧСВшника, облаять, оскорбить, унизить неугодного человека. Такие рейды совершаются обычно группами троллей и целью имеют анальное огораживание жертвы - закрытие дневника, потирания комментариев. Карательным троллингом занимаются хомяки и правдолюбцы, которые считают, что точно знают кто мешает этому миру быть лучше.


2. Бессознательный делится на следующие функциональные ветки:

- Защитный
Часто люди начинают хамить, грубить, смеяться и задевать других людей, если чувствуют угрозу или ущербность своей позиции, усматривают оскорбление своим убеждениям или ощущают неуверенность в собственной правоте или неуверенность в себе. Они предпочитают напасть, чтобы никто не посмел решить, что они глупы, смешны или не правы. Впрочем, занимаясь таким троллингом они как правило и предстают в подобном свете. Такой тип троллинга очень характерен, например, для овуляшек или чайлдфришек.

- Спонтанный
Спонтанный троллинг как правило проистекает из общего скудоумия человека и недостатка его воспитания, он просто не знает, как допустимо вести себя в обществе (пусть и в интернете), а как нет. И мечет кал почём зря.

- Аттрактивный
Троллинг во имя привлечения к себе внимания. Он может быть и осознанным - но в этом случае впишется в протестный и манипулятивный, например. Здесь я имею ввиду именно бессознательное желание привлечь к себе внимание, поговорить, пообщаться - поскольку такой взрыв говна, как тролление наверняка привлечёт внимание даже к самому бесперспективному собеседнику, тонны внимания ему обеспечены.
В следующий раз, поговорим, как вести себя с троллями

---

Попырили Хобота. До последнего надеялся, что Торин сядет в Золотого РОБОТА и опиздюлит ящерицу. Ту мэни голивуд, а так норм.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Блядь, ну вот. Только что по незнанию подставил хорошего человека. Ёбаные дайри-интриги.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Кароч, я уже бухой, так что без картинок.
День начался в три часа. Две женщины на моей кухне рабски трудились на ниве салатов, а я дерзко и решительно уёбывался джином. Потом женщины наряжали ёлку, а я шпилил в мэ. Потом женщины сказали, что они заебались, прогонят меня и станут счастливой лесбийской семьёй. Так что я встал и надел юбку.
По итогам вечера, я слепил собственноручно лишний салат, но уже его собственноротно съел.
Потом неожиданно в нашу жизнь ворвался Князев и уже ушёл за водкой.

Собственно, желаю вам всем в новом году побольше приятных неожиданностей и поменьше цирроза печени и фимоза мозга. УРАБЛЯ!

---

Вообще никто не хочет в новом году помочь мне комментировать Музу?
m-u-s-a.diary.ru/
А то я там один и стихи не комменченные с начала июля этого года.

---

25.06.2013 в 12:29

Пишет  Крис Аивер:

Ася
Вечер стиснул зубы, плюнул в лицо грозой,
Вот и стой теперь, посреди грохочущих крыш.
Ты уходишь спокойно, раскрыв в полутьму зонт -
Мне сквозь город слышно, если ты плохо спишь.

Водосточные трубы взвыли в твою честь,
Стрелки молнии скулам улиц меняют масть.
Посылая мне снег, Бог доказывал - он есть:
Так сейчас акварель размывает его власть.

На краю картинки всесильной твоей рукой
Обнаружится след подошвы и россыпь брызг.
Я глотаю ливень, как теплое молоко,
И гляжу, как струится краска с мольберта вниз;

Я вросла в твою тень и об этом не страшно вслух.
Жженой костью сбегаю на край твоего холста.
Город требует слов. Я начинаю с двух
И гроза выдирает их из немого рта:

Ася! Слушай!
Ты - бог, а снег - тополиный пух,
И целует бездна край твоего зонта.



для  Iver N.

@темы: Помощь зала

---

В итоге я подхватил ангину и проебал квест. Зато жена с Мари сходили. И чота зря я жену одну отпустил, по ходу Т__Т

---

Название: Мёртвая голова
Размер: 937 слов
Примечание/Предупреждения: страшная сказка, стилизация

Рядом с одной деревней жил колдун. Каждый месяц к колдуну по жребию отправляли юношу или молодого мужчину, а колдун его убивал и пожирал тело, чтобы чёрную ворожбу делать. Боялись жители деревни его ослушаться, обещал он на них напустить чуму и мор с проклятием. Кто ни пытался убить колдуна – назад не возвращался.
Пришёл черёд по жребию Яру, мужу Яры идти к колдуну. Не взял он с собой никакого оружия, а только повязал на голову красную ленту. А жене наказывал:
– Ты не плачь, моя Ярушка, не кручинься, а как пройдёт два дня, ступай к колдуну да попроси у него мою голову. Принеси её домой, положи на стол да полей водой из фляги, что за печью лежит. А уж что потом делать, я тебе скажу.
Сказал так и ушёл.
Проплакала Яра два дня и две ночи, а как настал третий день, так вспомнила, что сказал муж, слёзы утёрла и пошла к колдуну. Подходит к его избе, а вдоль избы на кольях головы мёртвые насажены. Страшно Яре, да делать нечего. Вышел на порог колдун, спросил, чего ей нужно. Говорит ему Яра:
– Отдай мне голову мужа моего.
Расхохотался колдун и говорит:
– Бери, коли узнаешь.
Тут все головы на кольях начали голосить и вопить, чтобы Яра их выбрала и унесла. Чуть не оглохла Яра от их крика, чуть не сомлела от гама. Ничего не различает, все головы одинаковые, страшные, всклокоченные. Вдруг смотрит, на одной голове – красная лента повязана. Указывает она на неё и говорит:
– Вот моего мужа голова, отдай мне её.
Разозлился колдун, да уговор дороже денег. Снял он голову с кола и отдал Яре.
– Только в земле хоронить её не смей, как узнаю, так сожгу огнём всю твою деревню, – сказал он напоследок и ушёл в избу. А головы сразу все умолкли. Понесла Яра голову мужа в дом, положила на стол. Достала из-за печи флягу с водой, полила на голову. Открыла голова глаза мёртвые и заговорила глухо, как из-под земли:
– Брось ты меня в котёл да свари. Кожу скорми собаке, глаза брось в ручей, волосы закопай под яблоней, а кости носи собой в мешочке, да никому не показывай. Как всё сделаешь, потом узнаешь, что будет.
Сделала Яра всё, как он просил. Кожу собаке бросила, глаза в ручей отнесла, волосы под яблоней закопала, а кости зашила в мешок да носила на поясе. Год прошёл так, только мешок с каждым днём всё больше делался, всё тяжелее его носить было, стала Яра его на плечи закидывать, однажды работала она в поле, а мешок возьми и лопни. И выскочил из мешка мальчик, ладный, красивый, поклонился Яре в ноги и говорит:
– Здравствуй, маменька.
Поклонилась ему и Яра, назвала мальчика Неждан, а настоящего имени ему не дала. Рос он не по дням, а по часам. То, что для одного месяц, для него – три года. А соседи стали шептаться, что это ведьмовской ребёнок, которого Яра у колдуна выпросила вместо мужа. Так пришли осенью к Яре да и говорят:
– По жребию твой сын пусть к колдуну отправляется, ничего, что он весной народился, на вид ему уж десятый год. А ежели добром не отдашь, так неволей утащим.
Стала Яра белее белого, думала, хоть обманом, хоть смертью, а не пустит сына к колдуну, но сын сам вышел на середину и говорит:
– Пойду я, люди добрые, не берите греха на душу, не невольте меня.
Стал он собираться, набрал воды из ручья в кувшин, свистнул собаку свою, сорвал с яблони яблоко, простился с матерью и пошёл к колдуну.
Встретил его колдун на пороге избы с кривым ножом в руке.
– Подожди, – говорит мальчик. – Прежде, чем убить меня, испей воды холодной и яблоко съешь с моего сада. Твой дом теперь моим будет, я тебе как гость обязан.
Захохотал колдун:
– Чай, отравить меня хочешь, дурак? Не берёт меня яд!
Выпил из кувшина воды, яблоком закусил и заносит нож над мальчишкой. Раз ударил, другой – отскакивает нож, как будто по кости бьёт. Разозлился колдун, и давай чары творить:
– Плоть на плоть, кровь на кровь, самое себя пожри, самое себя истреби.
Тут взвыла собака, прыгнула и вцепилась колдуну в горло, так что насилу он отбился.
– Отчего, – кричит, – собака твоя на меня напала, а сам ты стоишь, как стоял, моей ворожбе не поддаёшься?
– Оттого, – отвечает мальчик, – что и ты плоть моего отца ел, и собака плоть моего отца ела. У меня же плоти и вовсе нет, и потому нет у тебя надо мной власти.
Закричал колдун страшно:
– А! Вот зачем мать твоя голову мужа просила! Ну, держись же!
– Нет, – говорит мальчик, – теперь моя очередь.
И тоже давай слова колдовские говорить:
– Вы глаза мои, глаза, те, что унесла вода, загляните вы в нутро чёрное, покажите мне его сердце.
Схватился колдун за грудь, завыл:
– Обманула меня твоя мать, грязная девка, в земле не похоронила, так воде отдала!
А мальчик знай себе продолжает слова заветные говорить:
– Оплетите вы, волосы, чёрное сердце да вырвите из груди!
Закричал колдун, захрипел, забился. Головы на кольях глаза да рты открыли. Раскрылась грудь колдуна, белые рёбра обнажились да красное мясо показалось, и выскочило из его груди сердце, русым локоном плотно обвитое. Наступил на него мальчик ногой да втоптал его в землю. А как только он это сделал, так расшаталась, раскатилась по бревну изба колдунская, колья на землю упали, сорвались все головы с кольев да покатились к колдуну и давай его есть, зубами рвать. Пока кости дочиста не обглодали, не остановились. Похоронил тогда мальчик все головы во сырой земле, кресты поставил, имена написал, да не ошибся ни разу, как кого звали в миру. Обглоданные кости колдуна собрал он в мешок да унёс в лес, волкам, барсукам на поживу. С тех пор колдуны да дивы ту деревню стороной обходили, ни засуха её не тревожила, ни мор не брал. А мальчика с собакой больше никто никогда не видел. Тут и сказке конец.

---

У Графоманов и Писателей новый клоун на арене
А Кот опять затих.
Готовимся к Новому Году путём валяния на диване вперемежку с одеялами, женой и котом. Усиленно.

---

Чот я у Морта второй пост пизжу XDDD

27.12.2013 в 14:31

Пишет  Mort:

Доктор, нужна помощь!!!

продолжение

@темы: Помощь зала

---

Если Серёга, ты ещё не читал :)

27.12.2013 в 06:45

Пишет  Летовна:

27.12.2013 в 02:21

Пишет  silver bird:

Не знаю, какими людьми раньше были Толоконникова с Алехиной, но выглядели они дурами, творчество у них было не ахти, куражу изрядно, а судьба печальна. Собственно, и все.
Из зоны же, как мне кажется, они вышли закаленной сталью и теперь транслируют примерно то же, за что поставили памятник Минину и Пожарскому. То бишь нормальный, нелицемерный, негосударственный патриотизм.
Впрочем, не первый раз в истории имидж хулигана превращается в нечто великое, у нас эта дорога накатана как нигде. Особенно мне понравилось, как они поставили на место Собчак, когда она хотела отыскать в них внутреннего делягу. И как отвечают прочим журналистам.

кусок интервью

А. ПЛЮЩЕВ: Вот один из тех вопросов, которые чаще всего задают: «Мария, вы не остановились в Москве и первым делом поехали в Красноярск к Надежде. Почему вы не остались с вашим сыном?»

М. АЛЕХИНА: Дело в том, что мы, находясь в заключении, независимо друг от друга придумали заниматься правозащитной деятельностью. Для того чтобы делать это хоть сколько-нибудь эффективно, необходимо договориться, необходимо выработать четкую линию.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Это просто наш долг. Если мы освобождаемся и сразу убегаем к себе в частное, в приватное, то получается, что всё, что мы делали, всё, что мы говорили другим заключенным, находясь там, еще за забором, было просто пустыми словами. В данном случае это наш долг – создать корпус, создать структуру той правозащитной организации, которая будет заниматься правами тех, кто остался за решеткой. И только после этого мы сможем получить право заниматься своим частным.

А. ПЛЮЩЕВ: Правильно ли я понимаю, что сейчас правозащитная деятельность, о которой вы говорите, она для вас дороже, важнее ваших детей?

М. АЛЕХИНА: Она делается для наших детей. Нашим детям жить в этой стране. Если мы хотим, чтобы они жили в стране с меньшим количеством преступности и насилия, то мы должны действовать, а не просто говорить.

Н. ТОЛОКОННИКОВА: Это циничный вопрос. Если бы речь шла о том, что вышли осужденные мужчины, то этих разговоров о том, почему они не отправились сразу к детям, было бы гораздо меньше. Тот же самый феминистский вопрос. Считается, что женщина должна заниматься исключительно частными вопросами. Я не думаю, что после того, как путинская система отобрала у наших детей матерей почти на два года, мы не можем потратить два дня, для того чтобы настроить хорошо работающую структуру, которая будет изменять ту самую систему. После того, как мы наладим ее хотя бы минимально, мы можем уже заняться нашим частным долгом.

@темы: Помощь зала

---

порвался

26.12.2013 в 13:23

Пишет  Mort:

*рыдаю*
Хоббит по-японски:

@темы: Помощь зала