Реформация. Часть вторая
читать дальшеУра! Не прошло и недели с момента написания первой заметки о Реформации, как я понял, о чем хотел написать, какими будут основная мысль и главный вывод. Но вам пока не скажу, потому что у вас документов нету. Поэтому просто продолжим. Крупными мазками, не отвлекаясь на детали. И больше не будет лирических отступлений, потому что у повествования появилась цель. И мы до нее дойдем.
Итак, первая часть нашего марлезонского балета закончилась на том, что на смену Бонифацию VIII пришел и практически сразу умер от передоза ядосодержаших препаратов некий Бенедикт, числительное для которого получается путем изъятия римской пятерки-галочки из номера действующего в наши дни Бенедикта XVI. А чтобы пятерка не пропадала, ее забирает следующий папа, гасконец (каналья, мазафака!) Климент – ага, верно, пятый.
Залезайте под кат, камрады, там есть картинки!
Кстати, научите меня кто-нибудь, пожалуйста, верстать такого рода заметки, чтобы они выглядели чуть менее уебищными, а?
Кстати, марлезонских балетов тогда еще не было. Тогда еще вообще ничего не было. Ни интернетов, ни телевизоров, ни айпадов, ни электричества – нихуя. Книгопечатание, правда, уже появилось, но вместо Коэльо, Донцовой и прочих Кейнсов печатали преимущественно Библии. Даже кофе еще не было (хотя слухи о нем уже были). Скукота, короче. А также темнота и дизентерия.
Да. И вот марлезонский (т.е. про охоту на дроздов, а хоть бы и я не понимал рационального смысла такой охоты – что в тех дроздах жрать-то?!) балет от нехуй делать придумал Олег Табаков в роли Людовика XIII, сын Марии Медичи, ларец которой мы упоминали в предыдущей серии. А вообще развлекаться балетами придумал (тоже от нехуй делать, потому что делать, как мы сказали, реально было нехуя) его дедушка Генрих III Валуа. Поговаривают, что помимо балета он придумал ебать свою младшую сестру. И вы, наверное, уже начали привыкать к тому, что мы с вами заведомо знаем всех участников этой истории. Так, например, сестра-ходячий-секс Генриха более известна как королева Марго.
Блядь! Ну обещал же больше не отвлекаться!
Тысяча извинений. Оправданием мне может послужить только тот факт, что «маленький протестант» Генрих-инцест Валуа еще понадобится нам в следующей серии нашего марлезонского балета (в котором, кстати, было 16 актов)…
Блядь, да что ж такое! Не отвлекаемся! Возвращаемся на 250 лет назад к нашим любимым папам!
Итак, Климент V (француз, кстати), решил не повторять судьбу своих предшественников, предложил Филиппу-очень-Красивому «забыть старые обиды» и уехал вместе со всей курией нахуй из Рима в Авиньон. Так началось «Авиньонское пленение пап». Не, ну, в принципе, что значит пленение. Городишко, конечно, говно, был я там прошлым летом, но, блеать, примерно 50 км до Лазурного берега, идеальный климат… Я тоже хочу в такой плен!
Но факт остается фактом. Папы уехали из Рима почти на 70 лет.
Рим сперва загрустил, конечно… А потом подумал, мол, а чо мы, собственно, расстроились? Фигли горевать, если все папы рассматриваемого нами этапа были лягушатниками? Макаронникам до них никакого дела не было.
Поэтому Рим плюнул и продолжил жить обычной жизнью, ему было норм.
Ну и авиньонским папам плен был не шибко в тягость.
Тепло, светло и мухи не кусают на родине.
В принципе, тоже норм.
Настолько норм, что и они продолжили жить обычной жизнью, т.е. воссоздали на новом месте традиционный римский разврат и беспредел.
Губернаторы Епископы перестали избираться, а стали назначаться папом.
Папская курия распустила свои щупальца во все углы и окончательно завернула все церковные финансовые потоки на себя.
Не забывали они и о добрых традициях своих предшественников, описанные Боккаччо и упомянутые в предыдущей нашей заметке.
Церковные должности продавались и покупались (называлось это красивым словом «симония», читавшие Деяния апостолов помнят: волхву Симону не удалось купить у апостолов Духа Святага, а вот его последователи вполне в этом преуспевали).
В восьмом кругу ада помимо пап Николая и Бонифация нашлось место и для Климента пятого – Данте гарантирует это.
Один из корешей Боккаччо, малоизвестный стихоплет Петрарка (священник ващета, причем живший в Авиньоне с малолетства) слегка охуевал от праведности жизни «пленных», о чем написал несколько книжек с общим названием "Письма без адреса".
Цитата оттуда: "Это, блядь, просто какой-то новый Вавилон".
Еще: «Sin city – это нихуя не вымышленный город в Америке (тем более, ее еще и не открыли), это – вполне реальный Авиньон же!»
Короче, Петрарке беспредел был вообще не норм, потому что они с Джованни были поэтами и гуманистами, а папы и их окружение – прагматиками и финансистами.
Но Реформация нас заждалась уже… Ускоряемся. Включаем машину времени.
И ни слова про авиньонский мост!
Будем считать, что уже прошла случившаяся за время авиньонского пленения эпидемия чумы (25 миллионов трупов за 4 года), в наших широтах уже случилась Куликовская битва (результатом которой стало объединение узкоглазых под знаменами Тохтамыша, разорение Москвы и повышение выплачиваемой в Орду дани), и уже было подавлено майотенское восстание.
Кстати, между чумой и восстанием «молотобойцев» (майотенов) пряма связь.
Население европ уменьшилось примерно на треть, случилась нехватка рабочих рук. Все мы читали что-либо об экономике (кто-то «Экономикс», кто-то – «Человеческую деятельность»… Да, это сарказм), поэтому знаем, что бывает в таких случаях. Заработные платы пошли вверх, работяги получили возможность собираться в профсоюзы кривить ебало и предлагать в случае чего нанимателю-скупердяю отсосать у самого себя. Правящей феодальной верхушке сосать у самих себя совершенно не нравилось, и она начала восстанавливать «справедливость» (молчу, молчу, не надо палиться раньше времени) путем повышения налогов.
Параллельно вяло протекала Столетняя война, которая тоже требовала бабосов. Поэтому французские короли (или их опекуны на случай малолетства) нанимали копирайтеров для изобретения все новых и новых налогов, «все круче и круче закручивая» (мне нравится, как это звучит) гайки.
Ну и в один прекрасный момент рвануло. Не могло не рвануть.
Сборщиков налогов немножко убивали.
Также немножко убивали и феодалов. Ну как немножко. Исходный девиз восстания во Фландрии был «За полное и окончательное уничтожение всего ебаного дворянства и всей блядской знати».
Но тяжко ткачам, торговцам и лодочникам выступать против профессиональной армии.
Скоро все вернулось на круги своя – кого-то порубали в бою, кого-то повесили, кого-то отпиздили, да и простили высочайшим указом.
Однако осадочек в информационном поле планеты опять остался.
Он всегда остается.
Что-то о том, что «величина налогов определяется не реальными потребностями государства, а максимальной суммой, которую можно выкачать из граждан без (минимум) ухода их доходов в тень и (максимум) кровопролития».
Но ни слова об этом больше. Сегодня мы обязательно должны закончить с папами, чтобы наконец перейти к Реформации.
Итак, последний «авиньонский» папа, Григорий одиннадцатый, решил, что хорошего понемножку, и вернулся в Рим, устроив новую резиденцию в Ватикане. Переехал и немедленно умер от обиды на добрых итальянских католиков, которые, конечно, не фошысты националисты, но просто им вот ни разу не нравилось, что глава римской церкви – француз.
Смерть Григория в этом свете получилась весьма кстати, и новым папом кардиналы выбрали итальянца Урбана (что за имя…), однако вскоре вынуждены были признать его ебанутым и назначить на папство очередного (все уже сбились со счету, какого) Климента. Который тут же собрал манатки и от греха подальше съебался обратно в Авиньон.
В результате Священная Римская империя (забавный герб, правда?) раскололась на два лагеря: урбанистов и климентинцев. Это время известно нам под названием «Великий западный раскол». Западный – потому, что Великий раскол (на западную (католическую) и восточную (православную) церковь) приключился гораздо раньше, в 1054 году, когда тогдашний папа с тогдашним патриархом плюнули друг другу в рожу и разошлись в разные стороны.
Совершенно очевидно, что происходила какая-то неведомая ранее хуйня. Надо было что-то делать, и для выхода из кризиса был созван примирительный собор. Анекдот, правда, заключался в том, что мирить было некого: оба папы хуй поклали на эту встречу. Собор обиделся, решил, мол, ОК, суки, нивапрос, и признал их обоих самозванцами и выбрал третьего, «настоящего» папу, Александра (ему тоже отошла цифра-галочка от действующего Бенедикта XVI). Александр решил выделиться из серой массы верховных правителей Святого Престола и обосновался не в Риме и не в Авиньоне, а в Пизе.
Так в мире стало целых три папы. Что было еще большей хуйней, чем наличие только двух пап. Авторитет папов падал стремительным домкратом. Необходимо было хоть чучелком хоть тушкой, но решать вопрос. И очередной «вселенский» собор в 1917 1417 году принял решение о признании всех трех папов пидарасами (в плохом смысле слова, хотя и нащот хорошего ходили слухи) и итоговым железобетонным папом был назначен Мартин с номером… Бенедикту XVI с его отобранной галочкой сегодня сильно икается. Ну, вы понели.
На этом Великий западный раскол закончился. Как и вторая часть нашей заметки.
А следующую часть мы начнем с Мартина. Точнее, с семечек от Мартина, тотемным животным которых является гусь. Еще точнее – с самого гуся.
PS. Мы сознательно не рассматривали херову гору интереснейших (на мой взгляд) вещей типа различий между монашескими орденами, что является обязательным для понимания работы инквизиции. Просто я не уверен, что инквизиция мне понадобится для раскрытия темы. Впрочем, посмотрим, я еще не решил. Но если таки нет, а вы школота и/или любитель гуро-манги, начните изучение вопроса именно с того, чем друг от друга отличались бенедиктинцы, францисканцы, доминиканцы и прочие иезуиты.
PPS. Вы уже понимаете, при чем тут Реформация?
PPPS. Этот текст также можно использовать в учебниках истории, но теперь я хочу за него денег. И славы. Хотя нет, только денег.
PPPPS. Семечки от Мартина мне должны за рекламу. (с) wannasleep
wannasleep.livejournal.com/250378.html