Ли Пейс: Мазохизм, Внебродвейский стильFEATURES 24 апреля 2006г
Об авторе:
Ли Пейс не против сыграть злодея или неудачника. По горячим следам роли трансгендерной певицы в «Солдатской девушке», за которую он был номинирован на Золотой Глобус, ( сейчас Пейс участвует во Внебродвейской драме «Стража» (Guardians)) он занят во многих проектах на сцене и на большом экране. Выпускник Джуллиарда получил Оби в составе актёрской труппы «Маленьких трагедий» Крейга Лукаса, играл в сериале «Чудопад» и ещё в трёх полнометражных фильмах, которые скоро выйдут в прокат, среди них «Дурная слава» (Infamous) – «другой» фильм о Трумене Капоте, где Пейс играет канзасского убийцу Дика Хикока. Broadway.com попросил восходящую звезду кино и театра поделиться своими ощущениями по поводу его неприглядной, с налётом садомазохизма, роли бульварного журналиста в «Страже». Как вы узнаете из этой статьи, Пейс не боится замараться.читать дальшеГде ещё можно пошутить о фистинге от Осамы Бен Ладена?
«Стража» – смешная и скандальная пьеса о жестокости. Прочувствованный взгляд на горстку маленьких людей, играющих в грязные игры, в обстановке войны и пыток. Исследование отношений между садистами и мазохистами. О порнографии и порке, о человеческой пирамиде из голых мятежников… Я думал, это будет забавно.
Кейт «Моя Вдохновенная Подруга» Мёнинг играет персонажа на основе истории этой несчастной рядовой американской армии – Линди Ингланд. Я играю молодого бульварного журналиста. После фотографий пыток Абу Грайба из Ирака, которые опубликовали в Штатах, фотографии, где британские солдаты участвовали в подобных зверствах, оплевали на первой странице газеты Daily Mirror, хотя позже выяснилось, что эти фото – подделка. Английский Мальчик – вымышленный персонаж, но созданный на основе этих событий. Его садистская жестокость, его разумный анализ силовой политики в нашем мире, его странные сексуальные предпочтения… Я думал, это будет забавно.
Но наша профессия не бывает забавной. Это интересно, сложно, временами весело, приносит удовлетворение. Но после этого труда, после того как рвёшь на голове волосы, после часов самобичевания, слёз, вытаскивания наружу саженей боли, страха и ненависти к себе, после того, как моришь себя голодом и изматываешься в тренажёрном зале, после того, как грызёшь ногти до кровавых пеньков... как можно назвать это забавным?
Это пытка, и она мне по душе.
Лучше всего, когда персонаж далёк от тебя, когда ты пытаешься втиснуть ногу в неподходящую обувь. Мою короткую карьеру преследуют роли людей, весьма отличающихся от других: транссекусалка в «Солдатской девушке», сербский насильник в «Маленьких трагедиях» Крейга Лукаса и самая неожиданная – один из членов организации, с которой началось ЦРУ в «Ложном искушении» (The Good Shepherd). Ты вынужден иначе двигаться, иначе говорить. Путать себя иным способом мышления. Временами ты теряешься в реальности этого другого, что почти всегда вызывает напряжённость и неожиданные эмоции.
Не это ли мифическая суть актёрства? Трансформация?
Но унизительная правда в том, что это всегда... только я. Мой голос, мои мысли. Персонаж всегда провокация и интерпретация. Под макияжем и накладной грудью – это моё сердце разбито. Прячась за бородой и акцентом – это я поступаю как чудовище.
Это больно, это ранит… И мне это по душе.
Далее, каждому мазохисту нужен садист. И появляется режиссёр Джейсон «Властелин Подземелий» Мур.
Он добирается до наших самых сокровенных уголков души, делает из них кровавое филе и продаёт на него билеты. Он поджаривает нас на электрическом стуле. Пьеса состоит из чередующихся монологов, и мы смотрим зрителю в глаза. Обращаясь к незнакомцам, открываем наши секреты и оправдываем наши грехи.
Злой демонический хохот.
Мне должно быть стыдно за себя на этой сцене. Я амбициозен, злобен, жесток. Я говорю ужасные вещи. Моя мать пришла бы в ужас; мой отец бы меня выпорол.
А зритель смеётся, потому что, то, как я это преподношу – забавно. Конечно, все мы знаем, что это просто персонаж, это просто пьеса, но когда я доверяю самые чёрные тайны своей души незнакомцам, я на мгновение выбиваюсь из этого и действительно чувствую себя уязвимо. Я как будто смотрю в осуждающие глаза зрителей и умоляю: "Пожалуйста, не рассказывайте об этом никому. Не думайте, что я чудовище. Пожалуйста, господин, прошу вас... пусть это останется между нами."
Конечно, я не могу такого сказать, ведь это пьеса. Это отрепетированная неволя. Я связан кожаными ремнями реплик, которые написал Питер «Маркиз де Сад» Моррис.
Вот об этом «Стража». Моя Вдохновенная Подруга и я связаны, извиваемся, плачем и изображаем зверей. Маркиз де Сад выдумывает новые пытки для декламации. Властелин Подземелий хлопает бичом и ухмыляется с задних рядов театра. Зал наполняется злым демоническим хохотом. Хохочут над зверствами.
В этом нет ничего забавного. И мне это по душе.
www.broadway.com/buzz/6186/lee-pace-masochism-o...