Название: Мёртвое молоко
Размер: 992 слова
Примечание/Предупреждения: смерть персонажей
читать дальше-- А вдруг проснётся?
– И что? Проснётся и уснёт. Ничего с ним за полчаса не случится. Поплачет и уснёт... Давай, сто лет вместе не выходили.
– Хорошо, хорошо, одеваюсь.
Женщина быстро переоделась для прогулки. Стараясь двигаться бесшумно, заглянула в детскую. Их шестимесячный сын мирно сопел во сне, хмуря редкие светлые бровки.
«Всего полчаса» – напомнила она себе. – «Ничего не случится».
Они с мужем вышли на заснеженное крыльцо. Был конец января. Их коттедж стоял на отшибе, остальных домов посёлка отсюда видно не было.
Муж взял её под руку, и они медленно пошли по узкой, расчищенной от снега дорожке к магазину на том берегу маленькой речушки. Снега в эту зиму навалило много. Редкие фонари, стоявшие далеко друг от друга, светили тускло и жёлто. Ночное небо из-за снеговых туч казалось неправдоподобно светлым: то ли оранжевым, то ли розовым. Двое шли, наслаждаясь редкими, после рождения ребёнка, минутами наедине, перебрасывались короткими фразами. Единственными освещёнными пятнами перед ними были мост и магазин за ним. Оба издалека заметили, что на мосту топчется какая-то, похоже не вполне трезвая, компания. Женщина невольно замедлила шаг, но муж уверенно потянул её вперёд. Едва они ступили на мост, как путь им преградил один из пьяных.
– Сосед, займи до среды? – просипел он, протягивая мужчине широкую, как лопата, ладонь. Видели они этого «соседа» впервые в жизни.
– Ребят, дайте пройти, – дружелюбно сказал муж и попытался двинуться дальше. Пьяный толкнул его в грудь протянутой рукой:
– Брезгуешь, паааааскуда? – прошипел, обнажив жёлтые зубы в бессознательном оскале. Женщина обнаружила, что остальные уже обступили их. Она растерянно потянула мужа назад, но тут кто-то влетел в него сбоку, вывернув его руку из рук жены и едва не сбив с ног. Женщина отступила на шаг, бестолково глядя, как муж зажимает рукой бок, где по синему его пуховику расползается тёмное пятно. «Что это такое?» – в заторможенной панике подумала она. Пьянчуга тем временем ещё несколько раз сунул кулаком с зажатым в нём чем-то под рёбра её мужу.
– Обоих вали теперь! – рявкнул кто-то у неё над ухом, и она ощутила страшный удар по голове, от которого как будто лопнул череп. Она ещё чувствовала, как шарили у неё по карманам в поисках денег, как переваливали через перила моста, сбрасывая в реку. Последняя картина встала у неё в сознании, прежде чем настала полная темнота: маленький мальчик, спящий один в комнате.
Он просыпался несколько раз за ночь от голода и жажды и кричал, звал Больших. Обычно Большая или Большой подходили к нему сразу же, как только он начинал звать. Но в эту ночь они не пришли ни разу. И он засыпал, не находя отклика. Когда солнце осветило всё вокруг, было тихо, так тихо, как ещё никогда не было, и он снова закричал. Сил у него осталось мало и кричал он недолго. Ему было мокро и холодно. Обычно Большая сразу об этом заботилось, но теперь она не пришла. Мохнатый тоже звал хозяев – долго и протяжно. Потом Мохнатый пришёл к нему и проскользнул через прутья. Большие не позволяли Мохнатому лежать рядом с ним, но тот пользовался любой возможностью, чтобы залезть к нему. Мохнатый понюхал его и облизал его пальцы.
По полу медленно скользили солнечные полосы. Он не спал и не кричал, сидя рядом с мурчащим Мохнатым. Через прутья, на ковре он видел яркую штуку. Это была его любимая штука, он бы хотел, чтобы Большая пришла и дала ему штуку, но она не приходила. Он пытался выбраться сам, но у него не вышло. Солнечные полосы исчезли, и в углах стала скапливаться серая, неразличимая муть, она чего-то ждала, ждала от него. Ему стало страшно, и он заплакал. Мохнатый проснулся и облизал его щёку, тогда он опять уснул.
Его разбудил страшный грохот: бах-бах-бах, потом что-то тяжёлое упало. Мохнатый зашипел и сбежал под кровать. Он уже почти не мог двигаться, не мог кричать, не знал, снится ему звук или нет. Кто-то прошёл по коридору, потом над ним склонилась Большая. Она странно выглядела, и от неё странно пахло, но это была она. Она молча взяла его на руки. Он бы, наверное, кричал от страха, если бы мог. Мохнатый истошно орал из-под кровати. Большая сделала несколько неуклюжих шагов по ковру и кое-как села в кресло. Очень долго она расстёгивала свою грязную одежду, но он уже почувствовал еду и, хотя был почти в обмороке, крепко присосался к ней. Теперь его ничто не тревожило.
Человек в пальто вышел из машины, поднял воротник, укрываясь от колючего мороза, и, кивнув охране, почти побежал к коттеджу. Однако, внутри оказалось не теплее, чем в могиле. Работа шла полным ходом, комнаты были расчерчены на секции, фотограф делал снимки. Крупный лысый мужчина курил прямо в комнате и безотрывно смотрел в одну точку. Человек в пальто проследил его взгляд. Опять щёлкнула вспышка.
– Что тут? – спросил он, подходя ближе и тоже глядя на женщину, застывшую в кресле. Выглядела она как восковая статуя из дома ужасов: порванный, грязный пуховик, расстёгнутый на груди, руки в земле, пальцы с обломанными ногтями. Она сидела так, как будто держала ребёнка. Длинные волосы слиплись от крови, сбоку головы зияла дыра. Глаза у женщины были открыты, но затянуты мутной плёнкой, как у мёртвых птиц.
– Женщина, двадцать пять лет, – монотонно рапортовал кто-то. – Сутки с момента смерти...
– Первый раз такое вижу, – заговорил лысый мужчина. – Установили, что сутки мертва. А следам в комнате не больше часа... Влажные. Соседи вызвали полицию – кто-то проходил мимо, когда ломали дверь.
– Кто ломал? – человек в пальто протянул руку за сигаретой.
Мужчина в ответ пожал плечами.
– Неизвестно. Похоже, что она. Прошли по её следу до реки, снега-то не было... Вылезла из воды в километре от посёлка и шла пешком. Мужа её выловили ниже по течению... Умер от переохлаждения, со стороны печени множественные колотые раны.
Человек в пальто закурил, скользнул взглядом по комнате, увидел погремушку на ковре.
– Ребёнка забрали?
– Её нашли с ребёнком у груди...
– Мёртвую мать?
– Да. Ребёнка увезли в реанимацию в тяжёлом состоянии, почки отказывают, врачи говорят, от обезвоживания. Грудные дети умирают без жидкости быстрее взрослых...
– Хочешь сказать, она это знала, сюда дошла от реки, выломала дверь, чтобы покормить его? Мёртвая? С трупным окоченением?
– Я ничего не хочу сказать, – помолчав, отозвался лысый.
Оба снова посмотрели на женщину в кресле.
Молоко с груди медленно капало на её колени.