Мать Тереза совершает смертный грех в чистилище(с)
Мне снился сон о поезде: на полном ходу он летел через заснеженные поля, загибаясь направо в бесконечном повороте. Снежинки со страшной скоростью неслись ему навстречу белыми стрелами, не в силах задержаться на крышах его вагонов, скользили по стёклам купе, по гладким бокам, заминались на рельсах.
Поезд спешил, мерно стуча колёсами, и пассажиры спешили, стуча ложечками в стаканах с горячим чаем. Но куда они спешили, и сами не знали.
– Скорее, скорее, – подбадривали одни, мучительно вглядываясь в снежную сумеречность за окном.
– Мы так опоздаем, – возмущались другие.
– Мы ничего не успеем, – сокрушались третьи.
Поезд гудел в ответ и поддавал ходу. Он был ужасно длинный, этот поезд.
Только один человек предполагал, куда они следуют. Как-то раз он вышел покурить в тамбур и ему захотелось открыть дверь. И он открыл дверь, впустив внутрь целую стаю снежинок и несколько порывов ветра (в чём измеряется ветер?) и выглянул наружу. Далеко впереди, на вечно загибающихся вправо рельсах он различил задний вагон другого поезда. А может быть – того же самого, ведь на самом деле все поезда одинаковые. На подножке стоял человек, одетый как он, и махал рукой поезду.
– ...овым ...одом! – донёс ветер обрывки слов.
Человек помахал в ответ, докурил сигарету и выпрыгнул в снежную пустоту.
Поезд спешил, мерно стуча колёсами, и пассажиры спешили, стуча ложечками в стаканах с горячим чаем. Но куда они спешили, и сами не знали.
– Скорее, скорее, – подбадривали одни, мучительно вглядываясь в снежную сумеречность за окном.
– Мы так опоздаем, – возмущались другие.
– Мы ничего не успеем, – сокрушались третьи.
Поезд гудел в ответ и поддавал ходу. Он был ужасно длинный, этот поезд.
Только один человек предполагал, куда они следуют. Как-то раз он вышел покурить в тамбур и ему захотелось открыть дверь. И он открыл дверь, впустив внутрь целую стаю снежинок и несколько порывов ветра (в чём измеряется ветер?) и выглянул наружу. Далеко впереди, на вечно загибающихся вправо рельсах он различил задний вагон другого поезда. А может быть – того же самого, ведь на самом деле все поезда одинаковые. На подножке стоял человек, одетый как он, и махал рукой поезду.
– ...овым ...одом! – донёс ветер обрывки слов.
Человек помахал в ответ, докурил сигарету и выпрыгнул в снежную пустоту.